Кур, столица кантона Граубюнден, расположенного на юго-востоке Швейцарии, некогда был главным городом римской провинции Raetia Prima. Около 290 года н.э. римляне за что-то убили своего легионера по имени Mauritius, которого, как это часто бывает, позже канони­зировали. Обитатели одной из деревень Верхнего Энгадина решили, что он будет их небесным покровителем. Так возник Санкт-Моритц - ударение, кстати, правильнее ста­вить на последнем слоге.
Впервые он упомянут в документе 1139 года. В середи­не XVI века целебные свойства местной минеральной во­ды нахваливал знаменитый доктор Парацельс. Примерно тогда же к городской церкви пристроили 32-метровую ко­локольню, которая почти сразу накренилась и с тех пор падает, как Пизанская башня.
В сентябре 1864 года Йоханнес Бадругт, один из пер­вых швейцарских хотельеров, заключил известное пари с четырьмя англичанами, отдыхавшими у него летом. Пусть те приедут зимой - если не понравится, он оплатит все расходы на дорогу из Лондона и обратно. А если понра­вится, останутся у него столько, сколько захотят. Англи­чане купились на халяву и пари проиграли: задержались до самой Пасхи. Считается, что это стало началом зимне­го туризма в Альпах.
В канун нового 1878 года в обеденной зале отеля Kulm зажглось электрическое освещение - впервые в Швейца­рии. В 1896-м в С.-Моритце был открыт первый отель под именем Palace - это потом уже «Паласов» развелось видимо-невидимо по всему миру. Здесь провели первый европейский чемпионат среди конькобежцев (1882), ро­дились такие виды спорта, как скелетон (1885) и бобслей (1890). Наконец, в 1893 году состоялись первые соревно­вания лыжников, а еще через десять лет создали Ski Club Alpina... Мало того, что С.-Моритц входит в элитный клуб луч­ших горных курортов Best of the Alps, он еще и Top of the World. Официально зарегистрированный товарный знак. Простенько и со вкусом. От скромности здесь никто по­мирать не собирается.
С.-Моритц поражает и раздражает одновременно.
Отели-дворцы Badrutt\'s Palace *****, Kulm *****, Suvretta House *****, входящие в группу The Leading Hotels of the World. $600-1000 в сутки за обычный номер; Cьют - $1600-3200. Обязательный dress code: «Мы убеди­тельно просим наших гостей не появляться в спортив­ной одежде в общественных местах после 19.00. На ужи­не мы рады видеть вас в темных костюмах и галстуках». Carlton *****, построенный в 1913 году по заказу послед­него русского императора. Он должен был стать его лет­ней резиденцией; о прошлом напоминают Император­ский зал и ресторан Le Romanoff. Grand Hotel Kempinski des Bains ***** с Президентским Cьютом в 320 кв. м и ка­зино... И еще десяток отелей ****, мало чем, на мой взгляд, отличающихся от «пятизвездников».
Полторы сотни официальных мероприятий - культур­ных, спортивных, светских - в течение зимнего сезона. Бесконечные приемы и презентации. В январе турнир поло на снегу, спонсор Cartier. В феврале скачки White Turf по замерзшему озеру, призовой фонд $400 000. В марте Энгадинский марафон, более десяти тысяч участ­ников. В апреле музыкальный фестиваль Snow and Symphony... Гурманы со всего света съезжаются на еже­годный праздник «высокой кухни», Gourmet-фестиваль: в феврале 2004-го он прошел в одиннадцатый раз. «Не де­лайте из еды культа» - это вообще не про С.-Моритц, а уж в течение этой недели тем более. Знаменитые «шефы» из разных стран, обладатели высших поварских титулов, «колпаков» и «звезд» Michelin демонстрируют свое искус­ство, проводят кулинарные мастер-классы.
Все это С.-Моритц. Всегда первый, всегда лучший. Самый дорогой альпийский курорт. Что любопытно: здесь старательно поддерживают эту репутацию, как бы между прочим сообщая, например, что 60% мест для гос­тей приходится на отели ****_*****. «Весь этот джаз» с су­масшедшими ценами, понятное дело, многих отпугивает. Что ж теперь, не ехать сюда кататься? Ехать, обязательно ехать. Вот несколько советов, как сократить расходы.
Во-первых, можно остановиться не в самом С.-Мо-ритце, а по соседству - Селерине или Сильваплане, Са-медане или Понтресине: ненамного, но все же дешевле. Обратите внимание на специальные предложения Тор Hits: до 20.12 и после 20.03 недельное проживание в двух­местном номере в отеле *-*** или вовсе без «звезд» (есть, как ни странно, в С.-Моритце и такие) обойдется в $400-500. Сюда включены завтраки и 6-дневный skipass, дей­ствительный для всех районов катания, дающий право бесплатного проезда на автобусе или поезде по всему Энгадину. В «высокий» сезон, в феврале-марте, вполне реально снять студию (на 2-4 человека) с кухонным угол­ком за $700-800 в неделю. Готовить вы будете сами, про­дукты покупать в ближайшем супермаркете COOP: $20-30 в день с лихвой хватит на завтрак и ужин.
Интересно, не правда ли? Выходит, отдохнуть в С.-Моритце может позволить себе человек (или семья) со средним достатком. Выходит, он и для нормальных лю­дей тоже, а не для одних только миллионеров.
В любом путеводителе вы прочтете, что в С.-Моритце 350 км горнолыжных трасс. Цифра эта, скажем так, не­сколько преувеличена. В действительности дело обстоит следующим образом.
Непосредственно над городом, на Corviglia, 80 км трасс. Еще 70 км находятся на противоположной стороне долины, на Corvatsch (3303), в двадцати минутах езды от центра курорта. Третий основной район катания, насчи­тывающий не больше 50 км подготовленных спусков, Diavolezza (2978), расположен еще дальше, за Понтреси-ной, у самого Бернинского перевала; добираться сюда надо минут сорок.
Итого - 200. А где еще 150 км трасс? Они, как выясняется, раскиданы по всему Энгадину, от Малойи до Цуоза, по маленьким «домашним» районам, ничего интересного из себя не представляющим.
Широкие и светлые, с приятными перепадами склоны вокруг Corviglia (2486) имеют преимущественно южную ориентацию. В феврале 2003 года здесь (между Munt Murezzan (2659) и Salastrains) проходил Чемпионат мира -четвертый в истории С.-Моритца; первые три были в 1934, 1948 и 1974 гг. Трассу скоростного спуска построил знаменитый «горнолыжный архитектор» Бернар Русси, теперь это местная достопримечательность. За первые 6 секунд спортсмены разгоняются на ней до 130 км/час. «Только в гонках Формулы-1 такая же стартовая ско­рость, - заметил Русси в одном интервью. - Честно гово­ря, я рад, что теперь избавлен от необходимости сам го­нять по таким трассам». В прошлом профессиональный спусковик, он знает, о чем говорит.
Те, кто катаются не на скорость, а в свое удовольствие, чувствуют себя на Corviglia комфортно. Солнце трамбует лысые склоны не хуже батраков, ехать можно в любом на­правлении, хоть по размеченным дорожкам, хоть рядом с ними, не боясь напороться на камни. Большинство трасс «красные», средней сложности, - даже те, что размечены как «черные» в секторе Marguns (2278). Много площадок для начинающих. Экспертам и любителям пощекотать се­бе нервы - несколько кулуаров с Fuorcla Grischa, а также вне трассовый спуск с Piz Nair (3057), куда забрасывает 80-местный фуникулер.
На Corviglia работают 11 кресельных канатов. С окра­ины С.-Моритц-Бада в зону катания можно подняться в 100-местном вагоне. Из центра курорта, Дорфа, достав­ляет 200-местный «поезд». Его нижняя очередь была по­строена еще до Первой мировой войны, в 1913 году; верх­няя - в 1928-м, когда здесь впервые принимали Белую Олимпиаду. Второй раз зимние Олимпийские игры слу­чились в С.-Моритце в 1948 году. Сегодня красивая, из­вилистая трасса Olympia не кажется сложной - прежде, вероятно, полагали иначе. Спуск справа от «поезда» ши­ре и круче, и также выводит к промежуточной станции Chantarella (2005).
Вы думаете, катание на лыжах - бессмысленная череда подъемов и спусков? Только не в С.-Моритце! Здесь на каждом шагу подстерегает множество открытий - стоит только пошире раскрыть глаза.
«Я шел по снегу. Снег хрустел. Я любил снег. Я про­шел отель Chantarella. Я подумал, что все названия важ­ны, ибо люди будут ходить для того, чтобы увидеть, где гулял я», - писал в своем «Дневнике» Вацлав Нижин-ский. Мне захотелось разыскать дом великого танцов­щика, находившийся где-то в верхней части С.-Морит-ца, - просто спуститься к нему на лыжах. Вообще-то ка­тание по улицам тут не поощряется, но при хорошем снеге почему не попробовать?..
Вацлав и Ромола Нижинские сняли виллу Guardamunt в декабре 1917 года. «Мы были так влюблены в С.-Мо­ритц, что не хотели покидать его ни на день, - вспомина­ла Ромола. - Вацлав решил заняться зимними видами спорта. На первом занятии он попросил инструктора по­казать, как тормозить при слаломе, и в то же утро стал де­лать повороты с выпадами». - «Этому джентльмену не придется делать много замечаний, сразу видно - опыт­ный лыжник». - «Что вы, он сегодня впервые встал на лыжи».
Нижинский уже был полубезумен. Забредал в дикие места, танцевал на краю пропастей. Ходил по С.-Морит-цу с большим медным распятием на шее, утверждая, что он Христос... 19 января 1919 года в отеле Suvretta House он
последний раз выступал перед публикой. Это был странный и страшный танец. Нижинский исполнил свой коронный прыжок с зависанием, сложил руки на груди и сказал: «Лошадка устала»...
Я спускался на лыжах до тех пор, пока это было воз­можно. Подъезжал к стоящим на склоне зданиям, высма­тривал их имена. Искал старое шале - так, мне казалось, должна выглядеть Chesa Guardamunt - и не находил его. Зато наткнулся на Chesa Futura. Построенный в 2003 году по проекту культового архитектора лорда Нормана Фосте-ра (автора нового Рейхстага в Берлине, международного аэропорта Гонконга, лондонского «Моста тысячелетия»), этот круглый, сплюснутый дом-тыква, вызывает стойкие ассоциации с хеллоуином и совершенно выпадает из ок­ружающего пейзажа.
Наконец навстречу мне попался господин интелли­гентной внешности, в дубленке и очках без оправы. «Идемте, я провожу вас, - сказал он, когда я показал ему листок с надписью: Nijinsky, Chesa Guardamunt. - Только Нижинского у нас нет, я отлично знаю всех своих сосе­дей». - «Он жил здесь! До вас, в начале прошлого века. Звезда русского балета, труппа Дягилева, может, слыша­ли?» - «Что вы говорите? Как интересно: русский балет в нашем доме! Но, знаете, ему ведь всего два года, а тот, что стоял тут прежде, давно снесли...».
В другой раз я свернул с трассы не доезжая Chantarella и, спустившись вдоль безымянного ручья, оказался на окраине города, наверху довольно милого склончика. Съехав к его подножию, обнаружил табличку: Private Club - Members only. Это был легендарный клуб Cresta.
Основанный в 1885 году, когда из С.-Моритца в сосед­нюю Селерину проложили скелетонную трассу (ее длина 1214 м), клуб Cresta всегда был закрытым обществом. В нем состояли (и состоят) очень уважаемые люди, объеди­ненные странным, на мой взгляд, увлечением. Придума­ли эту забаву уроженцы Туманного Альбиона: лететь башкой вперед, распластавшись на низких салазках, по дну ледяного желоба со скоростью 150 км/час - вот заня­тие, достойное истинного джентльмена!.. А если серьез­но, скелетон, конечно, спорт очень мужественных людей. Сам Джеймс Бонд «однажды спускался с вершины Cresta, просто чтобы доказать себе, что способен на такое. В шлеме, с маской на лице, в одежде, подбитой кожей, он, тем не менее, испытал шестьдесят секунд животного стра­ха. Даже теперь он помнил, как дрожал всем телом, когда вставал с саней». Часть эпизодов романа «На секретной службе Ее Вели­чества» разворачивается в нескольких километрах от С.-Моритца. «Где-то над Понтресиной», на одной из вершин гряды Languard, находилось убежище графа Блофелда, ра­зобраться с которым приезжает Джеймс Бонд.
Блофедц, конечно, был злодей каких мало, но, обуст­раивая свое альпийское гнездо, сделал, в общем-то, доброе дело: арендовал гору, в сотрудничестве с местными влас­тями
построил канатную дорогу, проложил несколько горнолыжных трасс... В реальности такого места не было и нет - уже хотя бы потому, что никогда ни один подъем­ник в Энгадине не дотягивался до 3605 м. Писатель Фле­минг просто придумал эту отлично оборудованную высо­когорную станцию, а ближе к концу романа взорвал ее к чертовой матери - даже обидно!..
«Внизу виднелась граница лесного массива и долина Бернины, ведущая в сторону Понтресины». Туда мы и на­правляемся. По дороге высаживаем группу экскурсантов у рельсового фуникулера на Muottas Muragl (2453). Они со­бираются подняться на вершину, чтобы полюбоваться от­крывающимся с нее видом на весь Энгадин и прокатиться по четырехкилометровой санной трассе, ведущей к под­ножию. Лыжникам тут делать нечего - нам дальше.
Понтресина - второй по величине курортный центр Эн-гадина. Симпатичный городок на солнечной террасе, вы­тянутой вдоль заросшего лесом склона. Два десятка очень неплохих отелей и ресторанов, длинная торговая улица... До Бернинского перевала (2348 м над уровнем моря) от­сюда четверть часа езды.
Лес остался внизу - пустынные белые склоны окружа­ют замерзшее озеро Lago Bianco, похожее на сверкающий серебряный медальон. Слева, с итальянской стороны, из долины Poschiavo, медленно поднимается караван обла­ков. Справа высится Bernina (4049) - самый восточный альпийский четырехтысячник... Так все это выглядит с вершины Lagalb (2959), куда завозит белоголубой вагон канатной дороги. Других подъемников нет. Несколько классных трасс на солнечных южных склонах, пушистая целина по краям и под опорами... Но надо покататься и напротив, на Diavolezza (2978).
Перебраться туда, не снимая лыж, невозможно; прихо­дится воспользоваться услугами ski-bus, который ходит каждые двадцать минут. С подъемниками на Diavolezza тоже не густо - 125-местный фуникулер и 4-креселка. Спуски более разнообразны, чем на Lagalb, но в силу се­верной ориентации быстро темнеют, и место мгновенно начинает оправдывать свое зловещее название. После снегопада тут великолепные возможности для off-piste. В поисках острых ощущений сюда устремляются продвину­тые катальщики и любители скитуров. Здесь проводятся экстремальные соревнования Swiss Freeride Trophy.
Классический вне трассовый маршрут - красивый 10-километровый спуск в местечко Мортератч. С гребня Diavolezza нужно уйти вправо и спуститься на дно ог­ромного цирка под Piz Palu (3905), в каменных ребрах которой стынут бледно-голубые потоки чистого льда. Какое-то гипнотическое воздействие оказывает эта гора, вошедшая в историю мирового кинематографа благода­ря фильму 1929 года «Белый ад Пиц Палю» с молодой в ту пору Лени Рифеншталь... Траверс по леднику в сторо­ну Bernina, несколько крутых участков и длинный поло­гий выход к Монтератч. Подъемников нет, рейсовые ав­тобусы сюда не заходят, выбираться надо на поезде - но игра стоит свеч.
Шоссе недолго идет по берегу Инна (большая альпий­ская река, берущая начало в энгадинских озерах, здесь
совсем мелкий ручеек) и сворачивает к Сильваплане. Напротив нее находится Сурлей, откуда две очереди 125-местного фуникулера поднимают на высоту 3303 м.
Corvatsch - верхняя точка всего горнолыжного региона С.-Моритца. Жесткие, раскатистые «красные» трассы стартуют на леднике и приводят на плато. Поднявшись на тихоходной парно креселке к Giand Alva (2643), можно по «черной», но не очень сложной дорожке съехать на окраи­ну С.-Моритц-Бада и таким образом уйти с северных склонов Corvatsch на южные Corviglia. Или, подтянув­шись на бугеле к Murtel (2702), как следует изучить спуски в Сурлей: они, безусловно, этого заслуживают. Кроме прочего, район интересен возможностью ночного ката­ния - тут самая длинная (4,2 км) освещенная трасса в Швейцарии.
Связка бугелей-швабр позволяет совершить траверс в сторону плеча Furtschellas (2800). Сверху есть вне трассовый маршрут; «официальный» спуск идет параллельно 4-кресельной канате. Народу здесь мало, снег мягкий. Миновав станцию на 2312 м, трасса ныряет в лес, но прежде с нее можно отлично рассмотреть Сильс-Марию и возвышающийся над ней лесистый холм, на котором сто­ит пятизвездочный отель-замок Waldhause. В 1950-х годах в нем часто останавливался Герман Гессе, и теперь еже­годно проходят «Гессевские дни». Проводятся тут и «Ниц-шевские коллоквиумы» - с именем великого философа также неразрывно связаны эти места, обладающие какой-то удивительно мощной энергетикой.
Фридрих Ницше на лыжах, конечно, не катался (в от­личие, кстати, от Гессе), он жил тут в летние месяцы с 1881 по 1888 гг. В небольшом двухэтажном домике с зелеными ставнями сейчас его музей. «Я хотел бы умереть именно здесь», - признавался друзьям «отшельник из Сильс-Ма-рии». Здесь он придумал «Заратустру». «Это было на бере­гу, у знаменитого камня пирамидальной формы?» - спро­сил я в местном офисе туризма. «О, нет! Это было у друго­го его любимого камня, на развалинах средневекового замка. А у пирамидального камня Ницше думал о Вечном Возвращении».
Свою мысль философ сформулировал на клочке бума­ги, сделав характерную приписку: «В начале августа в Сильс-Марии, 6500 футов над уровнем моря и гораздо, гораздо выше всего человеческого». Что это была за идея? Ницше вдруг понял, что время никуда не исчезает. Про­шлое существует также вечно, как настоящее или буду­щее, все повторится тысячекратно, и через энное число лет человеку, во всем похожему на меня, присевшему в тени этой скалы, придет в голову та же мысль, что и мне теперь...
Для Ницше, воспринимавшего бытие как страдание, это оказалось непереносимым: он сошел с ума. Мне же кажется, что Вечное Возвращение таит в себе оптимисти­ческий смысл. Ведь если философ прав и все возвращает­ся - значит, и мы когда-нибудь, в иной жизни и в ином качестве, не раз еще вернемся в Энгадин.